Том 2. Баллады, поэмы и повести - Страница 120

К оглавлению

120

Повесть Фуке Жуковский прочел впервые осенью 1816 г. Тогда же у него возник замысел перевести ее прозой, но в дальнейшем он остановился на гекзаметре. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к «Красному карбункулу». Жуковский так защищал гекзаметр в письме к И. И. Дмитриеву (Дмитриев и Вяземский советовали перевести «Ундину» другим, рифмованным стихом): «Наперед знаю, что вы будете меня бранить за мои гекзаметры. Что же мне делать? Я их люблю; я уверен, что никакой метр не имеет столько разнообразия, не может быть столько удобен как для высокого, так я для самого простого слога. И не должно думать, чтобы этим метром, избавленным от рифм, было писать легко. Я знаю по опыту, как трудно…» (письмо к И. И. Дмитриеву от 12 марта 1837 г. — «Русский архив», 1866, стр. 1640). Дошедшие до нас отзывы современников носят в большей части восторженный характер; критикой перевод был также принят благожелательно. А. И. Герцен в пору своего увлечения романтизмом восхищенно писал невесте: «Сейчас прочел я «Ундину» Жуковского. Как хорош, как юн его гений! Я пришлю ее тебе» (письмо Н. А. Захарьиной, конец июня 1837 г. — А. И. Герцен. Полное собрание сочинений и писем под ред. М. К. Лемке, т. I, стр. 435). Высокую оценку «Ундине» Жуковского дал Гоголь: «Чудо, что за прелесть!» (письмо Гоголя к В. О. Балабиной от 4 июля 1837 г. — Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений, изд. АН СССР, т. XI, 1952, стр. 106). Белинский писал об «Ундине»: «В стихах Жуковского обыкновенная сказка явилась прекрасным поэтическим созданием. «Ундина» одно из самых романтических его произведений» (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 199).

Альтан — род балкона в верхней части строения,

Никсы — русалки.

Камоэнс

Написано в марте 1839 г. Напечатано впервые в журнале «Отечественные записки», 1839, т. VI, с подзаголовком «Драматический отрывок». Перевод одноименной драматической поэмы Ф. Мюнх-Беллингхаузена, писавшего под псевдонимом Фридрих Гальм.

Луис Камоэнс (ок. 1524–1580) — великий португальский поэт. Не признанный при жизни и претерпевший много гонений со стороны придворной знати, он был вынужден долгие годы провести за пределами Португалии, в колониях. Камоэнс был горячим патриотом. Патриотическим одушевлением проникнута его знаменитая поэма «Лузиады» (у Жуковского — «Лузиада»), где прославляются национальные традиции Португалии и выдающиеся события из ее истории, героика географических открытий эпохи Возрождения (плавание Васко де Гамы). Поэма «Лузиады» снискала Камоэнсу расположение короля Себастиана (1557–1578), вскоре убитого во время крестового похода против мавров у города Алкасар-Квивира в Марокко (1578). Прогрессивная роль Себастиана в поэме преувеличена. Он был воспитанником иезуитов и организатором ряда разорявших Португалию крестовых походов против магометан. После гибели Себастиана Португалия потеряла свою независимость и попала во власть испанского короля Филиппа II. Последние годы своей жизни Камоэнс доживал в нищете, всеми забытый; умер в госпитале. Ему принадлежат известные слова: «Я умираю не только в отечестве, но и вместе с ним».

Поэма Гальма была воспринята Жуковским очень горячо; он усмотрел в трагической судьбе португальского поэта черты, сходные с его собственной жизнью. Как отметил Ц. С. Вольпе, в воспоминания Камоэнса Жуковский ввел автобиографические моменты (см. В. А. Жуковский. Стихотворения, 1-е изд., т. II, Л., большая серия «Библиотеки поэта», 1940, стр. 541). Все более свободный характер перевод приобретает во второй половине поэмы. Усилена, в частности, религиозная окраска речей Камоэнса и Васко. У Гальма нет стихов «Поэзия небесной Религии сестра земная». Тему поэзии Жуковский развивает самостоятельно. Обожествление поэзии и утверждение ее «святого» назначенья имеет при этом не только религиозный, но и общественный смысл («И здесь любил я истину святую…»).

Мантуанский певец. — Вергилий, автор «Энеиды».

Алькассарская битва — битва у гор. Алкасар-Квивира (см. выше).

Обителей есть, много в дому Отца — часто встречающаяся у Жуковского цитата из евангелия.

Маттео Фальконе

Написано 17–19 марта 1843 г. Напечатано впервые в журнале «Современник», 1843, т. XXXII, с подзаголовком «Корсиканская повесть (из Шамиссо)». Перевод одноименной повести П. Мериме по немецкому переложению А. Шамиссо. Жуковский был знаком и с подлинником. Однако характер свободного перевода Шамиссо соответствовал его собственным устремлениям. Вместо этнографически-бесстрастного тона Мериме у Щамиссо — взволнованная, местами даже патетическая интонация. Преступность ребенка, необходимость и справедливость казни подчеркнуты и Жуковским. Ц. С. Вольпе справедливо отметил связь перевода Жуковским «Маттео Фальконе» с написанием статьи «О смертной казни», где предлагается казнить преступников под церковное пение (см. В. А. Жуковский, Стихотворения, 1-е изд., т. II, Л., большая серия «Библиотеки поэта», 1940, стр. 485).

Две повести. Подарок на Новый Год издателю «Москвитянина»

Написано в 1844 г. Напечатано впервые в журнале «Москвитянин», 1845, № 1, с подзаголовком «Подарок на Новый год Москвитянину» и примечанием: «Эти стихи В. А. Жуковского относятся к одному литератору, который принимает участие в составлении «Москвитянина».

Рассказ об Александре Македонском — перевод стихотворной повести А. Шамиссо «Sage von Alexandern (nach dem Talmud)» («Сказание об Александре (по талмуду)». В целом перевод точён; однако в ряде случаев Жуковский отбросил имеющиеся у Шамиссо отступления «от автора», придав тем самым повествованию более эпический характер. Выпущено обращение к друзьям после разговора Александра с ангелом, а также пространное вступление в начале повести о любви автора к старинным легендам. В начале и в конце повести более развернуто дано описание душевного состояния Александра, его ненасытимой жажды власти и завоеваний. Изображая Александра в финале повести, Жуковский отступает от подлинника, где читаем: «Чело царя покрылось мрачными складками, но вскоре он тряхнул головой, вскочил и закричал так, что эхо пошло по ущельям: «Вперед! в поход! несите знамя». Жуковский психологизирует текст, влагает в уста героя сентенцию «Жизнь коротка, уходит время…» и т. д. В этом же эпизоде добавлены выразительные стихи — «И рать великая, как змей с отверзтым Голодным зевом, шумно побежала». Изменены стихи «они (жители прекрасной страны — И. С.) тоже должны там отведать вашей стали и наших оков, узнать нашу отвагу». Жуковский в эту «теорию» военного деспотизма вводит новый мотив: «И от меня удел счастливый свой Принять, как дар моей щедроты царской».

120